Для режиссера Ивана И. Твердовского сериал «ЛЮСЯ» стал первым многосерийным проектом. Ивану всего 33 года, но в профессиональной среде его называют одним из самых перспективных российских режиссеров. По его словам, он долго находился в поиске нового материала, а сценарий «ЛЮСИ» увлек его с первой серии. О том как как проходили кастинг и съемки «ЛЮСИ», отношении к профессиональному признанию и отзывам зрителей Иван рассказал нам в эксклюзивном интервью.
«ЛЮСЯ» — первый сериал в Вашей фильмографии. Что для Вас было самым сложным в реализации именно многосерийного проекта?
— Да, для меня это дебютный сериальный опыт, но до этого было четыре полнометражные картины. Я не вижу разницы между производством полнометражного и сериального кино. Понятно, что в случае сериала — больше выработка. Это, конечно, влияет на процесс, но только с некой организационной точки зрения.
Ваши первые эмоции после прочтения сценария?
— Я долго искал материал, который мог бы меня завлечь. Когда компания Good Story Media предложила этот проект, мне он сразу показался безумно интересным. С Петей Внуковым [креативный продюсер и один из авторов сценария] мы сразу, на каком-то интуитивном уровне, нашли общий язык.
Сценарий «ЛЮСИ» меня увлек буквально с первой серии — она достаточно динамичная и в ней заложены все паттерны, которые в дальнейшем сюжетно развиваются. Мне очень понравилось, как это выстроено, и диапазон от чисто комедийных моментов до абсолютно драматических. Ну и сам герой, конечно. Я чуть-чуть младше главного героя — Сени, но я сразу начал считывать у себя какие-то симптомы, знаки и примерять эту историю на себя. Это послужило определённым толчком, я почувствовал взаимосвязь с Сеней.
Вы принимали какое-то участие в доработке сценария, предложили что-то от себя?
— Кардинально нет, но сценаристы прислушивались ко мне, и мы вместе прошлись по всем сериям, совместно дорабатывали какие-то эпизоды. Это была полноценная работа, где режиссёр включён на 100% в процесс, был в диалоге, за это Пете большое спасибо.
В фильмографии Козловского, в основном альфа-герои — они все смелые, решительные. Здесь же его персонаж застенчивый, не уверенный в себе.
— Это был намеренный ход. Нам хотелось совместно придумать что-то такое, к чему не привык зритель, видя на афише фамилию Козловского. Данила большой артист и в первую очередь для меня театральный. Он предлагает интересные нюансы и слышит режиссера, из этого складывается что-то новое, необычное. И «ЛЮСЯ» сильно отличается от других его работ и как мне кажется, это очень интересный опыт для него.
Он сразу согласился на роль Сени?
— Мы долго смотрели и придумывали, кто может быть Сеней. Но после проб с Козловским было понятно, что мы нашли главного героя. И тогда стало немного проще, потому что ансамбль мы уже собирали под него.
О чем лично для Вас эта история?
— Для меня, в первую очередь, это история художника, создателя, про отношения создателя со своим произведением, которое вскрывает в нем все болевые точки и проблемы взаимоотношения с семьей, в личной жизни, с близкими. Собственно то, с чем сталкивается Сеня, думаю сталкивается каждый человек среднего возраста. Поэтому это можно назвать довольно универсальной историей.
Можно ли говорить, что сериал несет некий психотерапевтический эффект?
— Я не считаю, что кино несёт функцию психотерапии, потому что все равно в том или ином виде — это вид искусства, даже если это зрительский кинематограф и абсолютно развлекательное зрелище, все равно оно больше относится к какому-то содержательному искусству, которое преломляет и отражает. Но не несет в себе медицинской практики.
У главного героя очень непростые отношения со своим отцом. Согласны с тем, что все наши проблемы из детства?
— Я считаю, что действительно огромная часть нашего багажа, проблем и поведенческой модели заложены в детстве. Это не значит, что надо критиковать этот опыт и как-то от него отказываться. Есть возможность в осознанном возрасте это переработать, переосмыслить, посмотреть на под другим фокусом, что и пытается сделать Сеня.
В своих снах главный герой возвращается в прошлую жизнь и развитие одного и того же события каждый раз видит по-разному, хотя финал его один. Это некий режиссерский ход или идея, заложенная сценарием?
— Происходящее во снах героя было изначально в сценарии. Мне близка идея, что мы приемники наших предков и все наши психологические травмы связаны с психологическими травмами наших предков, это на уровне генетики. Сны Сени — это попытка разобраться в прошлой жизни. В какой-то момент Сеня обращается к психотерапевту, который на это намекает и пытается это проработать. Но сны существуют отдельными фрагментами, это не целая сюжетная линия.
Как «собирался» образ героини Кристины Асмус?
— Для меня Кристина — большое открытие. Я знал только ее работы в развлекательных проектах. Поэтому, когда мы встретились на пробах, она стала мне безумно интересна. Она очень собрана в работе, в нужный момент может предложить огромное количество вариантов развития в персонаже. Довольно тонких простроенных актерских нюансов, которые формируют персонаж. Я не видел драматических ролей в кино Кристины, но в работе столкнулся с тем, что это очень удивительно. Потому что для меня она большая драматическая актриса с широким диапазоном. И ее работы в театре тому подтверждение. Видимо роли в развлекательных проектах накладывают и формируют у зрителя определенное впечатление, которое «ЛЮСЯ» безусловно изменит. Я уверен, что Кристина сильно всех удивит.
Во внешний облик героини она что-то добавила от себя?
— Какие-то вещи были прописаны сценарием, какие-то — находили в репетициях, какие-то предлагали художники по костюмам, какие-то Кристина, образы создавались в общем диалоге. Мне кажется, мы нашли ряд интересных образов. Например, когда дети Сени видят героиню Кристины в первый раз, она в зелёном платье и маске, потому что до этого они ее называли жабой. Вот такая визуальная отсылка.
Дарье Златопольской в программе «Белая студия» Вы говорили, что Ваша мама хотела бы, чтобы Вы снимали более доступное массам кино. Она видела уже «ЛЮСЮ»? Что сказала?
— Нет, она посмотрит на премьерном показе, вместе с участниками и зрителями. Поскольку я из кинематографической семьи, у нас нет особого трепета перед выходом нового фильма. Я думаю, ей даже интереснее будет вместе со всеми зрителями посмотреть.
Сколько шли съемки? Все проходили в Москве?
Практически всё мы снимали в Москве, было 38 съёмочных дней. Начали мы в конце июля прошлого года, закончили в сентябре. Зимой у нас был небольшой блок досъёма. Мы немного снимали под Санкт-Петербургом, выдавая это за Калининградскую область, куда уехала жена Сени с детьми. Тогда мы просто технически не могли поехать в Калининград.
Какой эпилог Вы бы предложили к этому сериалу?
— Я не люблю навязывать зрителями какие-то установки о том, как нужно смотреть кино. Если попадает, если проникает, если это интересно, то тогда это здорово и мы можем войти в диалог, а если никак не заходит, то ты и не затащишь. Такие вещи в диалоге существуют только с теми людьми, которые это прочувствуют. А если нет, то у меня нет никаких обид, в мире огромное количество разного контента и у всех совершенно разный вкус, что здесь не приходится осуждать кого-то за вкус.
Вы читаете отзывы после премьеры?
— Да, мне это любопытно, я за этим слежу какое-то время в начале. Но, в основном, конечно, когда фильм выходит, я уже занят чем-то другим и мне это всегда интереснее, чем опыт уже пережитый. Для меня это некий шаг назад уже. Но все равно такой зрительский фидбэк важен и полезен.
Вы сейчас что-то снимаете?
После «ЛЮСИ» я снял картину, которая сейчас еще в производстве — «Наводнение». Это тоже не авторское кино, жанровый хоррор по повести Замятина.
Кто-то из актеров «ЛЮСИ» снялся там?
— Гриша Верник, а в главной роли — Анна Слю. И, собственно, всё. Но да, так часто бывает, что актёры перетекают из одного твоего проекта в другой.
Как складывалась работа на съемочной площадке? У актеров была возможность для импровизации?
— У нас все довольно дружно проходило. Я не люблю, когда на площадке крик, мат, потому что все это ведет к тому, что люди перестают включаться в то, что они делают. И если ты не разговариваешь нормально с людьми, то вряд ли они будут себя как-то тратить и отдаваться работе. У нас на площадке сложилась правильная атмосфера. Мы много шутили.
Это были очень хорошие летние дни и когда мы били тарелку я сказал, что мы пропустим очень много летних вечеринок и мне бы хотелось, чтобы атмосфера нашей съёмочной площадки была ничем не хуже. Так и случилось.
Признание к Вам пришло совсем в юном возрасте. Первый «Кинотавр» Вы получили еще, будучи студентом. Какое влияние это оказало? Как Вы оцениваете это сейчас, спустя десятилетие?
— Я до сих пор не знаю, что такое профессиональное признание. Каждый год проходят кинофестивали, а потом фильмы уходят в прошлое, забываются и приходит более свежий кинематограф.
Тем не менее, вы же были студентом ещё.
— Да, я очень рад, что это было именно в таком возрасте. Нужно было прожить какое-то ощущение своей значимости, потом понять, что никакой значимости тебя в искусстве нет и не существует и со временем выработать взаимоотношения и с собственным творчеством, и со зрителем и, в том числе, с наградами и фестивалями.
Что для Вас важнее — награды или зрительский успех?
— Это совершенно неотъемлемые вещи, особенно в авторском кинематографе. Фестивали — это средство продвижения. За счёт фестиваля совершаются сделки, фильм попадёт к зрителю. Это скорее не про признание, а про продвижение картины.
Хотели бы, чтобы «ЛЮСЯ» попала на какие-то фестивали?
— Сейчас это, конечно, трудно. Даже с российскими фестивалями не понятно, что будет. «Кинотавр» в том виде, в котором существовал, уже не будет. Но, я думаю, конечно, надо участвовать, это важно для команды в целом. Но сейчас очень сложно загадывать.
Ваши любимые фильмы/сериалы?
— Зависит от периода. У меня нет такого, что есть любимый режиссёр, например. Есть фильмы, которые периодически для меня важны, но я к ним быстро остываю. Из последнего: я посмотрел сериал «Почка», мне показалось, что это блестящая чёрная комедия, потрясающая. Из кино понравился якутский фильм «Нуучча», «Капитан Волкогонов бежал», которому, к сожалению, перенесли прокат. И пересматривал все фильмы шведского режиссера Рубена Эстлунда. Закончил его «Квадратом», за который он получил золотую пальмовую ветвь и это было очень хорошим времяпровождением.
Как Вы видите развитие российского кинематографа в нынешних условиях?
— Мы уже наблюдаем, что рынок немного сокращается. В большей степени это влияет на авторское кино, потому что финансирование авторского кино — это, как правило, невозвратные деньги. Те частные инвесторы, которые могли ранее оказывать поддержку, сейчас тоже переживают трудности.
Говорят, запросы уйдут больше в сторону комедийного жанра. Вы видите себя в этом?
— Комедиографом себя, конечно, не вижу. Это не мое. Но, если говорить о «ЛЮСЕ», или той же «Почки», которая вроде как социальная драма, но в ней такое количество чёрного юмора, что это можно назвать комедией, проекты такого рода мне интересны.
Продолжите сотрудничество с Good Story Media?
— Мне очень понравилось работать с этой компанией, вопрос в материале и общих точках соприкосновения с этим материалом. Если будет подходящий материал, то я только за.
Справка
Еще будучи студентом мастерской Алексея Учителя во ВГИКЕ, Иван И. Твердовский получил свой первый приз «Кинотавра» — в 2010 г. жюри конкурса короткого метра отметило его работу «Словно жду автобуса» специальным дипломом «за смелую авторскую работу и ярко рассказанную историю». В 2012 г. молодой режиссер представил еще один короткий метр — «Собачий кайф». И вновь успех — картина получила национальную премию «Лавровая ветвь» в области неигрового кино и приз жюри фестиваля «Святая Анна». Спустя два года на экраны вышла первая полнометражная драма Ивана — «Класс коррекции», получившая две награды «Кинотавра», премию «Золотой орел» и «Нику», а также главный приз кинофестиваля в Карловых Варах. Далее фильмографию пополнили фильмы «Зоология», «Подбросы», «Конференция», которые также были отмечены призами и наградами престижных кинофестивалей.
P.S. Режиссер просит именно так писать свои имя/фамилию (Иван И. Твердовский), чтобы не было путаницы с его отцом — документалистом Иваном Твердовским.